Камень указательный в сказках. Камень на распутье

Камень, как и земля, вода, воздух, огонь, является одним из первоэлементов мира. Из многочисленных письменных источников, преданий, мифологических рассказов известно, что у славянских народов издавна существовало почитание камней, особенно тех, которые отличались большой величиной, необычной формой и особым месторасположением. Священными считались камни, в которых можно было усмотреть антропоморфный или зооморфный силуэт, отметины, напоминающие след ноги человека или животного, а также камни, возвышающиеся из воды. В Ладожском озере на одном из островов почитался огромных размеров Конь-камень, около которого, по поверьям местных жителей, обитали духи, охраняющие пасущиеся на острове стада от болезней и дикого зверя. Известно, что еще в XV веке Коню-камню и духам-охранителям ежегодно оставляли в жертву живого коня, который зимой погибал, а согласно убеждению крестьян - служил пищей для духов камня.

Возникновение необычных по форме и размеру каменных глыб, валунов связывается в легендах и преданиях с окаменением великанов - представителей древних поколений мифических существ, людей или животных, тех, кто был проклят или наказан за грехи. Мифологический мотив окаменения, влекущего за собой окончательную или временную смерть героев, широко распространен в былинном эпосе и сказках. Одним из персонажей с такой судьбой является богатырь Святогор, у которого столько силы, что его не может носить земля. Смерть постигает его во время борьбы с земной тягой: ноги Святогора уходят в камень или в каменную плиту, и он окаменевает. В Оренбургской области, неподалеку от села Григорьевка находится необычной формы большой камень синего цвета, о возникновении которого существует следующая легенда: родители не дали дочери благословения на брак, однако несмотря на это, она решила выйти замуж; но не успели поезжане отъехать от селения, как в наказание за ослушание весь свадебный поезд, окаменев, навеки остался на дороге.

В космогонических представлениях камень воспринимается как опора, основание, земной пуп, граница между мирами. В этой связи не случайно, что образ камня очень часто встречается в ми-фопоэтических текстах, где оказывается и одним из существенных пространственных ориентиров, и магическим предметом, которые связаны с изменениями в судьбе того или иного фольклорного персонажа или человека. В заговорах, например, он выступает в роли сакрального предмета, к которому совершается мысленное путешествие для того, чтобы достичь желаемой цели. Сакральность образа камня обусловливается его пространственной закрепленностью на границе между «своим» и «чужим» мирами. Поэтому с ним зачастую связан мотив замков: «Лежит ли бел камень Алатырь в мори-окияне, круг того камня тридесят замков железных» Иногда камень сам выступает в роли замка: «Казанская Богородица печать свою приложила златым своим перстнем. Всегда отныне и до веку. Замок камень. Аминь, аминь, аминь».

Многовековое использование камней в магических обрядах лечебной и охранительной практики объясняется характеристиками этого природного явления и их осмыслением в мифологических представлениях, начиная с древних времен. К значимым признакам камня относятся такие, как твердость, крепость, долговечность, тяжесть, неподвижность, холодность.

В случае болезни или несчастья люди совершали паломничества к почитаемым камням, приносили им жертвы в виде хлеба, тканых вещей - полотенец, платков, ленточек, а также денег, которые оставляли рядом или развешивали на растущих вблизи деревьях. На территории Белоруссии еще в XIX веке сохранялся обычай оставлять на священных камнях дары. У русских до сих пор в углублениях на поверхности таких камней оставляют монетки. Вода, остающаяся во впадинах на верху камней, осколки разрушившихся святынь являлись, по народным представлениям, целебными. В лечебной магии использовали также камни-белемниты удлиненной формы, называвшиеся «громовиками» или «громовыми стрелами», архаичные представления о которых рассматривались выше. Около священных камней совершали ритуалы, направленные на защиту от болезней: так, неподалеку от Тулы был известен камень, вокруг которого в случае падежа скота совершали обряд опахивания. В украинской традиции, чтобы не болела голова, при первом ударе грома старались трижды прикоснуться камнем к своей голове. В Полесье в Чистый четверг до восхода солнца трижды вспрыгивали на камень, чтобы быть здоровым. В хозяйственной магии признак крепости камня старались сообщить некоторым огородным культурам: так, например, чтобы кочаны капусты выросли большими, плотными и твердыми, при ее посадке на грядку клали камень. Чтобы дикие звери не трогали скотину во время сезона пастьбы, в землю зарывали камни, принесенные с трех пастбищ, со словами: «Эти камни волку в зубы». Интересно, что в профессиональное знание пастуха входили магические приемы, при совершении которых в случае появления на пастбище медведя опасный зверь вместо коров видел, по поверьям, камни.

Охранительное значение для живых имело использование камней в погребальной обрядности. Согласно мифологическим представлениям, твердость, тяжесть и неподвижность камня не позволяют мертвым беспрепятственно проникать в мир живых. Поэтому издавна у многих народов, в том числе и у древних славян, камни широко употреблялись в практике захоронений. Вот как, например, сооружали могилу у бодричей - одного из древних западнославянских племен: над прахом усопшего воздвигали из земли и камней огромный холм, окружали его правильными рядами торчащих камней, а на верху могилы клали огромный камень. Особенности подобного оформления могил нашли отражение в похоронных причитаниях русских:

Позакрыли нам надежу с гор желтым песком,

Накатили тут катучи белы камешки.

Пришедший из древних времен обычай устанавливать надгробные камни и плиты существует по сию пору в культурах многих народов.

Определение собой границы между мирами или «царствами» - одна из самых важных функций образа камня в фольклоре. В сказке и былинном эпосе появление камня на пути героя, испытывающего свою судьбу, почти всегда означает, что ему придется побывать в царстве смерти, соприкоснуться с нею. Так, в былине о трех поездках Ильи Муромца богатырь на распутье встречает необычный камень, предсказывающий как будто разные варианты судьбы:

Едет добрый молодец да во чисто поли,

И увидел добрый молодец да латырь камешок,

И от камешка лежит три росстани,

И на камешке было подписано:

«Во перву дороженьку ехати - убиту быть,

В другую дороженьку ехати - женату быть,

Третью дороженьку ехати - богату быть».

При этом камень выступает в роли границы, за которой герой должен обрести одну из трех судеб. Однако, как выясняется позже, все три дороги ведут к смерти. На первой дороге героя ждут разбойники; на второй - встреча с королевичной-обман-щицей, которая всех проезжих молодцев засаживает в «погреб сорока сажен», причем детали описания этого погреба не оставляют сомнений, что он представляет собой могильное пространство. Лишь Илье Муромцу под силу справиться с препятствиями этих двух дорог. Отправляясь же по третьей, он находит клад, на средства которого строит церковь, после чего все-таки умирает.

В сказках «чужое» для героя царство - «тридесятое» - обычно находится за каменной оградой, высота которой обозначается иногда как «от земли до неба», так что «ни зверь не пробежит, ни птица не пролетит». Чтобы попасть туда и добыть диковинный предмет или невесту, вернуть украденную противником мать, сестру или жену, герою нужно перепрыгнуть через эту стену, что оказывается возможным только с помощью волшебного коня. В некоторых сказках при возвращении героя из тридесятого царства конь, перепрыгивая через преграду, задевает стену одним копытом и окаменевает. Проникновение в чужое государство нередко требует не перепрыгивания каменной стены, а испытания силы героя, связанного с тяжелым камнем: его необходимо сдвинуть, перекинуть через плечо или закинуть на гору. В одной из сказок герой отправляется разыскивать похищенную мать: «доехал до горы до чугунного камня пудов в полтораста, на камне надпись: кто этот камень бросит на гору, тому и ход будет Иван-царевич с одного маху забросил на гору - и тотчас в горе показалась лестница».

В мифопоэтических текстах камень становится символом преграды вообще. Особенно хорошо это видно в сказках, где герой, спасаясь от погони при возвращении из тридевятого царства, бросает за спину данный волшебным помощником камень, и сзади вырастают горы, преграждающие преследователю путь.

Соответственно пограничному положению камня в рамках пространственной структуры мифологической системы, он является центром, около которого сконцентрированы всевозможные магические силы, имеющие потустороннюю природу. В заговорах сидящими на камне часто изображаются персонажи, к которым обращаются за помощью: болезни (щепоты, ломоты, порчи, переполохи), тоска, имеющие хтоническую природу щука и змея, чемерь-чемерица-красная девица, огненные отроковицы, стар матер человек, а также персонажи Священного Писания - Богородица, Иисус Xристос, св. Николай, евангелисты, ангелы. Под камень же, откуда нет выхода, в заговорных текстах отсылаются опасные для человека силы, например: «Подите вы всякие порчи в синее море, в морскую пучину, под бел камень, под белой остров, и тамо выходу нень». В сказке под камнем живут волшебные противники - змей, Баба-Яга, мужичок с ноготок борода с локоток и другие, а также помощники героя, что свидетельствует об их иноприродном происхождении в восприятии носителя мифологического сознания. Появление помощника, о котором стоит лишь подумать, может быть, например, результатом соприкосновения героя с камнем: «Идет Иван-царевич дорогою и горько плачет. Сел на камешек, чтобы отдохнуть, и вспомнил о Дивьем муже. Глядит, а Дивий муж стоит перед ним, словно из земли вырос» Волшебного помощника можно также вызвать, черкнув кремнем и кресалом.

В сказочных и былинных текстах под камнем находятся волшебные предметы, необходимые герою для его путешествия:

Отправлялся Илей к стольному городу Киеву.

Пришел к тому камени неподвижному,

На камени была подпись подписана:

«Илей, Илей, камень сопри с места неподвижного,

Там есть конь богатырский тебе,

Со всеми-то доспехами богатырскима,

Там есть-то шуба соболиная,

Там есть-то плеточка шелковая,

Там есть-то палица булатная».

В сказках эти волшебные предметы, в том числе и необычный конь, как правило, оказываются «дедушкиными», то есть даром предка для героя.

Подобно тому как в лечебной практике камень играет роль целебного средства, в сказках камень выступает в качестве магического предмета, который дает герою богатырскую силу или необычное знание. Так, в сибирской сказке «О трех богатырях - Вечернике, Полуношнике и Световике» герои встречают волшебного противника, который предлагает: «здесь выдался из скал белый каминь гарючий, лизни вот, и сила вдвоя прибудет». В самарской сказке герой Стенька убивает чудовище Волкодира и лижет камень, найденный в его желудке. Это дает Стеньке знание всего, что есть на свете.

Xолодность, неподвижность, долговременная неизменяемость камня обусловили его восприятие в традиционной культуре как символа неживой природы и, соответственно, смерти. В сказочной реальности смерть может материализоваться непосредственно в образе камня; так, в одной их сказок змей говорит: «Есть на острове камень, а в том камне заяц, а в том зайце вутка, а в той вутке яйцо, в том яйце жавток, а в том жавтке каменек: то моя смерть!»

Чтобы лишить сказочного или былинного героя движения и возможности действовать, его противник, наделенный магической силой, на время или навсегда превращает его в камень. Временное окаменение - один из главных мотивов былины о богатыре Михайле Потыке. Он окаменевает, когда его жена-противница Марья Лебедь Белая, обладающая волшебной силой, прикасается к нему камнем из чистого поля:

Отвозила его да во чисто поле,

Xватала тут да бел горюч камень,

Колотила его да по правой щеки:

Окаменей ты, Михайла, ровно на три годышка

Как три года пройдет, пройди да сквозь землю!

Поворотила его большим камнем.

Когда волшебные помощники оборачивают богатыря из камня, он, как и разрубленные на куски, а потом оживленные мертвой и живой водой сказочные герои, говорит: «Как долго я спал».

Природные свойства камня - твердость и долговечность широко использовали при строительстве домов. Камни, уложенные в основание постройки, служили прочным фундаментом. Вместе с тем, по поверьям, камень может обидеться на человека и отомстить за то, что его сдвинули с родного места. Вот как об этом рассказывается в одной из севернорусских быличек. Xозяин для постройки хлева взял большой камень с поля и разбил его на куски для фундамента. После постройки хлева камень стал являться хозяину во сне и просить вытащить его осколки из фундамента, грозя наказанием. Xозяин, не веря снам, ничего не делал до тех пор, пока в хлеву не стала дохнуть скотина. Пришлось ему тогда вернуть осколки камня на то место, где он лежал раньше.

В мифологических представлениях камень по признаку твердости соотносился с мужским началом, что отразилось в белорусском поверье: если в земле под супружеской кроватью находится камень, то женщина непременно забеременеет мальчиком. У белорусов также было принято новорожденному мальчику перерезать пуповину камнем, что, согласно народному мировоззрению, способствовало формированию в нем мужских качеств и, в частности, силы.

Церковь осуждала почитание камней, как и других природных стихий и объектов. Поздние легенды утверждают, что в камнях живут демонические духи, враждебные христианской вере. В одном из старинных поучений против язычества содержится призыв: «Не нарицайте себе бога в камени». Однако поклонение камням продолжало сохраняться на протяжении веков после принятия христианства, приобретя так называемый народно-православный характер. Под влиянием христианства почитание камней в народной традиции стало связываться с именами Господа, Богородицы и святых, как общеправославных, так и местнопочитаемых. Особенно широко христианизированное почитание камней распространено на Русском Севере, где камни-святыни называются «поклонными». Нередко около таких камней устанавливали кресты, на которые «по завету» приносили полотенца, детали одежды, деньги. В Каргополье находится довольно много камней, почитание которых связывается с именем св. Александра Ошевенского, основавшего монастырь неподалеку от Каргополя. Легенды соотносят особенности формы и отметин этих святынь с теми или иными действиями святого.

В Псковской области, также изобилующей почитаемыми камнями, есть, например, «камень-кресло», на который, согласно местной легенде, упал Бог, и многие десятилетия на святыню в качестве жертвы кладут первые собранные лесные ягоды. Далеко за пределами Псковской области известен находящийся здесь на территории Гдовского района, камень со следками Богородицы, располагающийся в ручье. К камню и в настоящее время приходит много паломников, чтобы почтить святыню и выпить целебной воды из следков для получения здоровья и исцеления.

Издавна на Псковщине в Никандровской пустыни почитаем и камень, служивший, по поверьям, изголовьем для ложа св. Ни-кандра. В местном письменном документе, отражающем сведения за 1735 год, сообщается, что во время крестных ходов этот камень носили наравне с иконами.

Со многими почитаемыми камнями связывались представления о совершении заветных желаний. Так, в Новгородской области есть камень, на который, согласно легенде, наступал ногой св. Антоний Леохновский при входе в свое жилище. Для исполнения желания, по народным поверьям, нужно поставить ногу в углубление, оставшееся на камне со времен отшельничества св. Антония. В Тихвине в монастыре тоже существует камень, на который издавна садятся люди, загадав свое сокровенное желание, в надежде на его осуществление.

| | "Направо пойдешь – счастье найдешь, налево пойдешь..."

Все решает ваш Выбор!

Значение Выбора в жизни человека настолько велико, что возникает необходимость более глубокого его анализа и осмысления. Если обратить внимание на народную мудрость, то можно заметить, что люди с древних времен знали цену правильному Выбору. Это нашло отражение во многих сказках, особенно русских, где сказочные герои (обычно три брата) отправляются в путь на поиски счастья или смысла жизни. Этот путь почти всегда приводит к камню на развилке трех дорог. На камне надпись, предписывающая сказочным героям сделать Выбор, от которого будет зависеть вся их дальнейшая судьба: «Направо пойдешь – счастье найдешь, налево пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – и коня потеряешь, и голову сложишь». Как правило, главный герой выбирал самый опасный путь, то есть прямо. Почему? Именно в этом скрыт весь смысл правильного Выбора. Проанализируем надпись на сказочном камне.

Первая фраза гласит: «Направо пойдешь – счастье найдешь». Обычно брат, который идет по этому пути, находит все то, что искал: счастье и деньги, но остается духовно неудовлетворенным. В конце концов он оставляет свою счастливую жизнь и возвращается в отчий дом, затаив в себе зависть к брату, который рискнул пойти опасным путем. Дело в том, что наш незадачливый герой искал счастье в удовлетворении своих земных желаний, ошибочно полагая, что счастье – когда у тебя красивая жена и много денег. А если для приобретения всего этого он не приложил никаких усилий, то человек на верху блаженства – халява, сэр! Только в конце концов он начинал понимать, что желаниям предела нет, они растут пропорционально благополучию, но что-то самое главное проходит мимо. Этим главным является умение найти себя, что оказывается невыполнимым в рамках его представления о счастье. Герой проигрывает. И когда он встречает брата, не испугавшегося трудностей и опасностей, смело шагнувшего в неизвестность, грозившую гибелью, преодолевшего при этом все трудности, нашедшего себя и свое истинное счастье, то, будучи не в силах побороть свою ярость и зависть, убивает его. На самом деле он убивает в себе того, кто должен был реализоваться в жизни, но, растратив свой жизненный потенциал на мечты и бездеятельность, так и не реализовался.

Второй герой выбирает путь, о котором предписано: «Налево пойдешь – коня потеряешь». Разберемся, какой смысл сокрыт в этом. Конь в Древней Руси был культовым, чуть ли не священным животным. Он являл собой символ верного и преданного друга, потерять которого было равносильно смерти. Выбирая этот путь, герой понимал, что на нем может потерять не только верного друга.

Кто такой друг? Мы выбираем друзей в соответствии со своими идеалами, взглядами, убеждениями, создавая круг (систему) единомышленников. Обзаводясь ими, создаем команду, которая совершает те же жизненные ошибки, что и мы. В этой системе все равны и одинаковы, никто ничем не выделяется. Все исповедуют мало в чем отличающиеся жизненные ценности, естественно, разделяя тяжкий груз ответственности за общий неправильный выбор. Виновными в своих бедах и неудачах они себя, конечно, не считают, обвиняя кого угодно и что угодно.

Стоит вам изменить свое отношение к жизни, выбившись из системы единомышленников, как сразу же все они становятся в оппозицию, выжидательно злословя: «Посмотрим, чем все закончится. Ишь ты, выбиться вздумал, а то плохо ему жилось». Это в лучшем случае, а в худшем – еще и подножку поставят. Оппозиция не прощает тех, кто покидает ее ряды. Наш герой видел смысл жизни в наличии друзей – единомышленников, потеряв которых он потерял этот смысл. Разочарованным и опустошенным вернулся он домой. Так же как и первый брат, он не может побороть зависть, ярость, негодование к успехам своего более удачливого третьего брата. И он тоже принимает участие в братоубийстве. Этот герой тоже убивает в себе того, кто должен был реализоваться, но так и не смог, из-за отсутствия правильных пространственно-временных ориентиров.

Третий герой выбрал самый трудный и опасный путь, который сулил ему потерю коня вместе с собственной головой. Пройдя этот путь с достоинством, преодолев все трудности, обуздав все желания, принимая события такими, как они есть, контролируя и анализируя свои действия, третий брат получает от жизни вознаграждение – находит себя. Его счастливое воскресение после того, как братья с ним расправились, указывает на то, что человеку, нашедшему себя, имеющему правильные жизненные ориентиры, ничто не страшно, сама Жизнь охраняет его и дает все блага.

Как следует понимать недвусмысленное предупреждение «голову сложишь», перекликающееся с библейским требованием отдать на заклание сына? Сложить голову – означает сложить полномочия головного мозга, взявшего на себя несвойственные ему функции мыслительного аппарата, со всеми его базовыми ценностями и стереотипами материального (субъективного) мира. Человеку предлагается сделать переоценку ценностей, поставив на первое место духовные ценности невидимого, но объективного Тонкого Мира. Под отдачей на заклание сына подразумевается прекращение порочной практики воспитания своего потомства на базе субъективных, сугубо материалистических представлений о мире. Предлагается включить цепную реакцию подключения всех последующих поколений к головному мозгу Вселенной, к Ее Энергоинформационному Полю.

Выбору неспроста придается такое значение – верный Выбор связан с Эволюцией человека, с его способностью найти себя, отказавшись от субъективного и переключением на восприятие объективного, – всего того, что необходимо для создания благополучия. Вы уже знаете, что жизнь протекает между двумя противоборствующими силами: созидательными и разрушительными. В каждом конкретном событии человек ставится Жизнью перед выбором тех сил, во власти которых будет находиться: созидательных или разрушительных. Все хотят иметь дело с созидательными, но присоединиться к ним можно только при соблюдении определенных условий, очень жестко привязанных к самосовершенствованию человека. Исходя из описания Выбора по сказкам, можно сделать вывод, что он начинается с выбора жизненной ориентации. Каждому из нас предлагается сделать Выбор одного из трех возможных направлений.

Человек, избравший первое направление, ориентирован на себя, на удовлетворение своих физиологических и психологических потребностей (эмоций). Все свои силы он тратит на поиск счастья, добывание денег, причем непременно с затратой собственных усилий и труда. Восприятие мира чисто субъективное, находится в полном соответствии с его представлениями и убеждениями. Объективный мир целиком скрыт за пеленой субъективизма. Он полностью отключен от реального мира, оставаясь в коконе первородной Мерности. Объективный мир для него опасен и страшен. Такой человек реализует себя только в физическом труде, потому что не гармонизирован в Системе Сознание – Человек.
*

Человек, идущий по второму пути, ориентирован на слепое, бездумное копирование программ родителей, друзей, социума. Он готов пожертвовать своей жизнью ради общества, Родины, Человечества. В нем заложена тенденция к героизму, мессианству, целительству. Психологически он настроен на самопожертвование ради всеобщего блага. Пытается познать объективную реальность, но через призму субъективного настроя жертвенности. Такие люди говорят о всеобщей любви, нравственности, увлекаются эзотерическими и прочими науками с целью увековечить память о себе в народе. Они читают Библию и живут по заповедям Бога, всячески сторонятся и остерегаются происков Дьявола с его темными силами, находясь при этом во власти деструктивных, а по сути, все тех же темных сил.

Такие люди находятся между субъективным и объективным, но, как правило, побеждает чувственное, субъективное. Объективный мир они воспринимают только с позиций: «Мне это подходит, а это нет; это приму, а то нет; я этим буду заниматься, а тем не буду». Они пытаются управлять объективным миром при помощи эмоций и своего субъективного восприятия, стремясь «взять Бога за бороду». Всем и всюду диктуют свои права, навязывают свои идеи и правила. Это люди эмоций. Но им приходится считаться с объективной реальностью, так как их внутренняя сущность направлена во внешний мир, на заботу о всеобщем благе. Самопожертвование – их основное кредо, реализуя которое эти люди пытаются изменить мир в соответствии с субъективными представлениями «хорошо – плохо». Их логика направлена вовнутрь, в мир своих субъективных представлений, а следовательно, как и в первой группе, здравый смысл у них отсутствует. Это социально и религиозно – законопослушные граждане. В критической ситуации пойдут за тем лидером, который наобещает всеобщее благо и процветание. Они нерешительны и не могут сами начать преобразование собственной жизни. Погруженные в идеи всеобщего благоденствия, такие люди способны творить зло (все, что не сочетается с их моралью, должно быть уничтожено), причем они убеждены, что поступают верно. Эти люди не гармонизированы в Системе Человек – Человек.

Человек, идущий прямо (аналогия выбора в сказках), полностью ориентирован на реальный объективный мир. Он развивает истинное, объективное видение мира, рациональное мышление, учится управлять эмоциями. К событиям подходит обдуманно, целенаправленно, контролируя свои мысли и действия. Строит взаимоотношения с людьми на взаимовыгодных условиях, учитывая не только свои интересы, но принимает во внимание интересы другого человека. Уважает волеизъявление других людей, никому не навязывает своих убеждений. Начинает осознавать пагубность генерального направления движения Человечества: на словах – к добру, к свету, к Богу, на деле же – в обратном направлении.

Такому оппортунисту приходится менять свою ориентацию вопреки программам и мнению большинства, выращивая свои собственные созидательные программы. Но только такой человек воссоединяется с природой, ему претит субъективизм и не нужны проповеди о всеобщей любви, нравственности, он этим живет. Это люди – Творцы и своей жизни, и всего жизненного пространства. Они решительны, не боятся трудностей, добиваются цели. Их логика направлена на анализ объективного мира, на активное взаимодействие с ним, путем собственного совершенствования и преобразования. Отсутствие субъективизма, точный анализ объективного помогают им брать от жизни все, что она дает. Они знают, что жизнь плохого не даст, а свой шанс упускать нельзя. Часто для достижения желаемого надо преодолеть трудности. Эти люди с ними справляются, проявляя выдержку, терпение, уверенность в собственных силах. Именно о таких можно сказать: они не ждут милости от социума, государства, врачей, а создают их сами, опираясь на созидательные силы природы! Вся жизнь сосредоточена в этом человеке и через него реализуется. Он сам Творит Жизнь!

Жизнь – это объективная реальность, которая существует помимо желаний и «хотений» человека. И эта реальность может стать агрессивной по отношению к человеку, если он не нашел правильных ориентиров, прежде всего не научился разумно пользоваться Выбором. Правильный Выбор только один – иметь объективную осознанность действительности, когда Сознание должно получить ориентацию на реальный мир, тот мир, каков он есть, а не тот, каким хотелось бы человеку его видеть. Из перечисленных вариантов Выбора верным, конечно же, является последний.

Помните сказочный камень на перепутье трёх дорог, на котором было написано:
«Направо пойдёшь… Налево пойдёшь… Прямо пойдёшь…?»
Вот и здесь всё точно так же.
Как сказочный камень ставил героев русских сказок перед выбором: куда пойти, так и перед нами, можно сказать, ежеминутно стоит такой выбор: какой путь избрать, на что направить свои усилия – на эволюцию или, наоборот, на инволюцию.
Никто нас ни к чему не принуждает, все мы имеем право выбора, и именно это право и делает нас свободными. Да и нет никакого смысла в принуждении, потому что только на собственном опыте можно понять, прав ты или неправ в своём выборе. И свободу выбора даёт нам Творец для того, чтобы мы сами могли решить, что делать в той или иной ситуации, и своим свободно принятым решением могли её изменить в ту или иную сторону, изменив себя, изменив свои образы, мысли, черты характера и поступки. И здесь важно, чтобы человек делал выбор, полагаясь не только на свой разум, но и слушал своё сердце, свой внутренний голос, голос своей души.
Но вернемся к нашему рисунку. Что же происходит, если на каком-то этапе своего развития душа начинает отклоняться от намеченного собственным замыслом пути из точки А в точку Б? Идёт туда, где может потерять всю накопленную во время своего эволюционного пути «массу» сознания? Как мы часто в таких случаях говорим, душа начнёт распыляться, а человек, в теле которого она находится – деградировать?
Тогда наше подсознание, глядя на то, как непутёвый наследник тратит всё накопленное предыдущими воплощениями, начинает предупреждать об опасности разрушения и его самого, и его души. Оно, словно языком проблем и болезней, говорит своему нерадивому хозяину: «Остановись! Что ты делаешь? Ты ведь можешь потерять всё, превратиться в пыль, и потом миллионы лет потребуются на то, чтобы вырастить этот сгусток сознания, который сейчас в тебе, до того состояния, когда он снова будет готов к переходу в человеческое тело. Чтобы этого не произошло, если ты не остановишься, я прекращаю это путешествие. Возвращайся на исходную позицию! Снова в точку А. Видно, в этой жизни не суждено тебе достичь той цели, ради которой твоя душа пришла в мир. В следующей начнёшь всё сначала» .
Если человек не реагирует на сигналы и упорно продолжает стремиться к печальному финалу, то сознание ради сохранения большего жертвует меньшим, – жизнью человека.
В связи с этим интересно для сравнения привести такой факт. Бывалые охотники рассказывают, что лиса, попав в капкан и зная, что скоро придёт охотник и снимет с неё шкуру, часто в таком случае отгрызает себе лапу. Лиса понимает, что без лапы ей будет тяжело, но подсознание подсказывает ей: «Лапу – потеряем, жизнь – сохраним» . Также и наше подсознание пытается сохранить те достижения, которые были накоплены сознанием в предыдущих воплощениях. И если человек не понимает, что он разрушает себя, не обращает внимания на знаки и сигналы в виде проблем и болезней, то включается механизм защиты. Смерть останавливает разрушение.
Конечно, для многих людей слово «смерть» означает конец всего. Но вы-то, дорогой читатель, уже знаете, что

Сказка - ложь, да в ней намек.

Вот и былинный камень, который рано или поздно обязательно появлялся перед любым уважающим себя богатырем - не такая уж и выдумка.

По какой бы дороге ты не шел - рано или поздно будет развилка, а над развилкой тучи и черные вороны, перед конем - камень: сымай, богатырь, шлем и чеши как следует богатырскую патылицу…

«Витязь на распутье». Васнецов

Бывают времена - перед сказочной развилкой оказываются целые государства: куда повернуть, направо или налево?

А наша с вами земля - сама по себе развилка: с кем быть, с Западом или с Востоком? Коня потерять или жену сыскать (сварливую и требовательную жену, между прочим, а не Василису Премудрую ни разу)…

Незавидная судьба: оказаться между великими цивилизациями и вечно стоять перед выбором, с кем быть. А выбор - и вправду серьезный.

Восток - это ведь что?

Идеология общности. Единица на Востоке ничего не решает и ни на что не влияет. Даже восточный тиран - он никак не может тиранизировать один, ему обязательно нужен клан, семья, единомышленники, которых он поставит вокруг своего трона плотной стеной и будет жестоко карать за предательство, потому что нельзя на Востоке одному никак.

А уж восточный народ - он тем более не понимает, как это, в одиночку? Восток всегда брал массой: и тогда, когда тысячные толпы монголо-татар выжигали дотла русскую степь, и когда покупали за шелк и пряности разбалованную Европу, и тогда, когда всем народом устанавливали красный режим, и тогда, когда били палками воробьев по всему Китаю - и воробьи тоже умирали массово, как положено на Востоке.

И даже восточные мудрецы, такие же одинокие, как любые мудрецы в любой части света - они обязательно пытаются хоть с кем-нибудь солидаризироваться, ну вот хотя бы с природой, стать хоть с чем-нибудь единым целым, включиться в общность.

Совсем иное дело - Запад

Там каждый человек - личность. Отдельная. Самостоятельная. Имеющая право. Возвышающая голос. Решающая вопросы любого рода самостоятельно: от самых что ни на есть бытовых до самых что ни есть глобальных.

Только на Западе можно выбрать президента огромной страны перевесом всего в семь голосов - на Востоке ради семи голосов и пересчитывать бы ничего не стали.

Западный человек преисполнен осознания собственной человеческой ценности и важности. Поэтому Запад всегда спорит, всегда за что-нибудь борется, всегда чего-нибудь хочет взамен - потому что спорят, борются и хотят составляющие его личности.

Даже боги у нас разные.

На Востоке - многоликие, многоязыкие, посылающие на Землю пророков, проживающих то несколько жизней, то несколько смертей.

На Западе - это обязательно Личность, в одиночку изменяющая целый мир.

Что выбрать: восточное единство или западную индивидуальность?

Потерять коня или приобрести жену?

VELVET: Анна Северинец

В волшебных сказках имеется два вида указателей с надписями: камень и столб (иногда - дерево). Информация на них бывает разного рода, иногда типа современных объявлений о пропаже: «Тово же дни на кажном столбе подписи пошли: "Хто найдёт царъску дочерь, то получаёт полцарства..."» (Зеленин Д. К. № 105), или гостиничных вывесок: «У моря стоит терем, у этого терема столб стоит, на столбе надпись: "Три ночи ночевать!"» (ВСВС. С. 48).

Есть надписи указательные - в сюжетах «Три царства»: «Ходили-ходили, ... лежит камень, на камне написано: "Кто этот камень подымет, тот может спускаться в подземное царство"» (ВСВС. С. 63). Есть предупредительные - в сюжете «Бой на калиновом мосту»: «...шёл, шёл и догнал братьев близ Чёрного моря у калинового моста; у того моста столб стоит, на столбе написано, что тут выезжают три змея» (Аф. № 136).

Мы же рассмотрим только путевые указатели на перекрёстках и развилках дорог. В сюжетах «Молодильные яблоки»: «...ехал долго ли, мало ли, подъезжает к горе... На горе стоит столб, на столбе подписано три дороги: по одной дороге ехать - сам сыт будешь, конь голоден; по другой... - конь сыт, сам голоден; по третьей... - самого убьют» (Аф. № 310). Это сообщение выглядит вполне правдивым, если посмотреть на него с точки зрения реалий первого тысячелетия н.э.

Мы видим, что и камни, и столбы встречаются герою далеко от дома, но близко от гор и моря, то есть опять-таки в Северном Причерноморье. Для того, чтобы проехать в горный Крым к воинственным таврам, или к «головорезам» сербам, у которых путешественников ждала редко минуемая гибель, нужно было пересечь широкую степь, которая климатически была неоднородной и градировала от лугов до полупустыни. В сказках территории с обильным травяным покровом называются «заповедными лугами» Царь-девицы, предводительницы девичьего войска.

Как и сегодня, в те времена в заповедниках нельзя было охотиться посторонним, то есть в таком месте всадник был голоден, а его конь - сыт. А вот в не заповедных солончаках, например, в Присивашье или в засушливой центральной Таврике, конь был голоден, а всадник имел возможность пропитать себя охотой на мелкую живность.

Наш герой, между прочим, не всегда выбирает самый трудный путь.
Замечательно, что приезжий русский путешественник в состоянии прочитать надписи на столбе. В связи с этим вспомним рассказ из Жития Константина о неких «руосьскых» письменах, обнаруженных Кириллом в Крыму, а также более раннее, IV века новой эры, сообщение Иоанна Златоуста о том, что скифы перевели святое писание на свой язык.

Некоторые исследователи считают эту письменность армянской или грузинской, некоторые - готской, так как эти народы раньше других в этих местах приняли христианство и, следовательно, уже в то время имели нужду в церковной литературе на родном языке. И мы снова упираемся в вопрос, какому этносу относится название «русь». В предыдущих главах мы с помощью открытий О. Н. Трубачёва выяснили, что изначально русью звалось одно из индоарийских племён Северного Причерноморья.

В Тавриде, неподалёку от «"рускаго нова града" имел Кирилл ещё один достоверный случай общения с этим загадочным населением: "беше же во Фоульсте языци доубъ великъ, срослъся съ чрешнею, подъ нимже требы деахоу, нарицающе именем Алесандръ, женьскоу полоу не дающе пристоупати къ немоу, ни къ требамъ его" (Жит. Конст. ХII)... Естественно, язычники не могли назвать своё священное дерево крестным именем "Александр", явившимся здесь лишь записью по созвучию туземного (индоарийского таврского?) *alaksa-dru - "дуб-защитник" или "запретное дерево" (ср. др.-инд. raksati - "охранять", ... d(a)ru - "дерево"), которое не могло быть ни иранским, ни готским» (IА. С. 58).

Константин решился срубить священный дуб тавров и остался цел и невредим, видимо, потому, что некоторые индоарийские племена этого региона - наверное, те, что перевели евангелие на свой язык, - были на его стороне. Итак, есть основания предполагать, что письменность у арийских племён Тавриды была, но до наших дней не сохранилась.

Самое ужасное в этой истории то, что ещё лет сто назад у науки был шанс познакомиться с ней (индоарийской письменностью), но как-то не сложилось, никто не заинтересовался одиноко стоящим на заброшенной крымской дороге камнем с непонятной надписью. Если бы эта надпись была греческой или латинской, камень наверняка отправили бы в музей, так как то было время повального увлечения античностью, эти языки знал любой образованный человек, их учили в гимназиях... Что же это за камень?

В Крыму есть посёлок, до недавнего времени называвшийся Никита (ныне - Ботаническое, там, где знаменитый сад), а ещё ранее, в генуэзских списках Кафы пятисотлетней давности, он назван Sikita, что не читается ни по-гречески, ни по-татарски. Зато на индоарийском *cikita - «знак, обозначенное» (IА. С. 90).

В «Крымском сборнике. О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических» 1837 года выпуска П. Кеппен сообщает: «Выше Никиты расположено плато... Никитская Яйла, ... на Яйле, при дороге из Никиты в Бююк Ёзёнбаш, есть урочище, называемое Грамата, или по-татарски: Язлы Таш, т.е. камень с надписью». О. Н. Трубачёв посетил в 1977 году территорию Ялтинского лесничества и урочище Грамата и убедился лично в том, что надписи больше нет. «Но она определённо существовала, потому что мне точно показали на Грамате... отдалённо напоминающий стелу, но совершенно выщербленный камень-песчаник, на котором прежнее поколение лесников ещё помнило непонятную надпись... Грамата - довольно большое пространство земли, скал и леса, и то, что оно получило своё название по одной надписи, говорит о значительности этого факта, а главное - о давности его. Греческое и татаро-турецкое население Крыма тесно общалось друг с другом и было охвачено двуязычием. Во всяком случае о неизвестности тут говорить не приходится. Тем не менее, след забытого древнего местного населения дошёл до нас в виде названия Чикита, которое оказалось прочнее, чем камень и выкрошившаяся надпись на нём» (IA. С. 90-91).

«Тавры имели, видимо, близких родственников в сатархах, занимавших север Крыма; и те и другие пиратствовали на море и имели убежища в пещерах», Плиний так и назвал их: Spalaeos - «пещерники». Название этого племени переводится с др.-инд. как: satta - «семь» и argha - «цена, стоимость». В более позднее время территория Османской империи, примыкавшая к Крыму с севера, носила название Едисан, то есть дословно «семь (крупных) чисел». Опять мы видим, что «тюркская форма оказывается переводом более древнего местного обозначения» (IA. С. 105, 272).

Понятие стоимости, умение считать до крупных чисел, отражённые в названии индоарийского племени сатархов, дают повод предполагать наличие у них развитой торговли и, следовательно, большую посещаемость этих мест и наличие дорог с необходимыми указателями.

В Херсонесе Таврическом, где главенствовал культ таврской богини Девы, предположительно в III веке до н.э. был записан текст гражданской присяги. Записан по-гречески, но с одним непонятным, непереводимым словом: «...САСТЕР народу охраню и не передам на словах ничего тайного ни эллину, ни варвару...». Современные историки не читают этого слова, оставляя его без перевода, - пишет Трубачёв, - или объясняют из др.-ир. (авест.) sastar - «повелитель, властелин». «Но Херсонес времён присяги не знал ни князя, ни единовластия», вся присяга носит яркий демократический колорит. Ещё Жебелев С. А. отмечал, что глагол в этом отрывке управляет только неодушевлёнными существительными, и употребляется чаще всего о мистических культах, и искать объяснение слова САСТР надо не в области «древностей государственных», а в области «древностей сакральных». Иранское sastar не подходит, «поскольку оно как раз означает одушевлённое лицо». В древнеиндийском языке есть родственное слово с особой семантикой - sastra - «божественная, религиозная книга, свод», «...что отлично соответствует херсонесской присяге: "и божественный свод народу охраню и не передам (не выдам) ничего тайного"...» (IA. С. 103-105).

Несмотря на то, что из текста присяги не ясно, книга ли САСТРА или это устное священное предание, сам факт наличия у тавров божественного свода и присяги, его защищающей, говорит о культуре и нравственности этого народа, слывшего у древних писателей диким, отсталым и замкнутым. Восточнославянские сказки подтверждают, что в «подземное царство» действительно трудно попасть, но это царство в горах у моря отнюдь не дикое, а диковинное. Парадоксально, но наши сказки более точно отражают действительность, восстанавливаемую с помощью лингвистики, чем древние письменные источники.

Возможно, именно эта пресловутая замкнутость в сочетании с культурой и нравственностью заставляла тавров ставить на подступах к их стране столбы с упреждающими надписями.

«Мужик сел на орла; орёл взвился и полетел на сине море... Подлетают они к другому берегу... Взлетели они на берег; летели близко ли, далеко ли - видят посерёд поля медный столб. "Прочти на столбе надпись", - приказывает орёл мужику. Мужик прочёл. "За этим столбом, - говорит, - стоит медный город на двадцать пять вёрст". - "Ступай в медный город; тут живёт моя (орла) сестрица...» Серебряный столб с надписью поставлен у серебряного, а золотой - у золотого царства («Морской царь и Василиса премудрая» // Аф. № 220).

Здешние места действительно были опасными, и это подтверждается анналами и данными археологии. Существует запись о том, что в I веке н.э. римский корабль с военным контингентом потерпел крушение на подступах к Южному Крыму. С других кораблей заметили, что люди спаслись, добрались до берега, но больше их никто не видел. Через две тысячи лет в одном из горных святилищ тавров, расположенном напротив места кораблекрушения, были обнаружены части древнеримских шлемов и вооружения. Видимо, римляне невольно оказались в том месте, куда вела третья сказочная дорога, по которой «пойдёшь - сам убит будешь». Сказочный русский герой не только не становиться жертвой таврским Богам, но и роднится с этим славным племенем.

Камни-указатели с надписями на языке, понятном славянину актуальны, по крайней мере, в течение последних двух тысяч лет.

Глава 12. ПУШКИНСКИЕ ЧУДЕСА ЛУКОМОРЬЯ

Отдавая дань уважения великому поэту, черпавшему вдохновение в фольклоре, «бабкиных сказках» простой крестьянки, рассмотрим в свете нашей темы географической локализации фольклорные образы его творчества - но не все, а только те, что описаны в небольшом отрывке из поэмы «Руслан и Людмила»:

У лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том...

Дерево, украшенное золотой цепью - несомненно, священное. Культ дуба, связанный с Громовержцем, прослеживается на всей территории расселения индоевропейцев, в том числе и Северном Причерноморье. Выше, в главе 12 мы уже говорили о том, что в Житии Константина упоминается Дуб-«защитник» сросшийся с черешней, которому приносили требы язычники, мужчины фульского племени Тавриды. В произведении «Чудо св. Климента о отрочати» сообщается о том, что вокруг Херсонеса Таврического на тридцать вёрст были сокрушены идолы, уничтожены капища и все «рощенья» искоренены (IА. С. 174). Не лишены интереса в этой связи и сведения нового времени, например, об огромном дубе, овеянном легендами, в деревне Биюк-Сюрень, о тысячелетнем дубе в Массандре, до недавнего времени увешивавшемся вотивными предметами - колоколами (там же).

В восточнославянских сказках дубы встречаются довольно часто, но они не всегда растут у моря, что вполне естественно:

«Шёл, шёл по нём (ручью) вот и видит большой дуб. Под ним всё утоптано. Вот он и влез на тот дуб. ...Начали под тот дуб слетаться со всех сторон бесы» (Аф. № 115).

«Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла: "Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть?..."» (Аф. № 446).
«На реке воды взволновалися, на дубах орлы раскричалися...» (Аф. № 137).

А вот в белорусских сказках с сюжетом типа «Царь Салтан» (СУС 707) встречается дуб, увешанный украшениями, причём этот сюжет всегда связан с морем, горами, островом:

«В некотором царстве, некотором государстве... стоит дуб Стародуб в двенадцать обхватов. На том дубу двенадцать суков, на каждом суку по двенадцать коробов, в каждом коробе по двенадцать братов, у каждого брата по двенадцать сынов, у каждого сына по двенадцать колоколов, на каждый колокол по двенадцать всяких пташек. Молодцы поют, соловьи играют, дробны пташки щебечут, колокола звонят - не наслушаешься!» (Чарадзейныя казкi. Мiнск, 2003. № 63. С. 283. Перевод - мой).

«У моей матушки, в тридевятом царстве, в тридевятой земле стоит у города дуб, ни вздумать, ни взгадать! На том дубе двенадцать суков, на тех суках двенадцать котов: как вверх идут - басни бают, как вниз идут - на гуслях играют» (Там же. № 65. С. 304).

И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом.
Идёт направо - песнь заводит,
Налево - сказки говорит...

Удивительно, но А. С. Пушкин, творчески перерабатывая знакомые ему народные сказки, всегда попадал «точно в цель». Что я имею в виду? Вот, например, строки, в которых говорится о том, что кот ходит по дубу, растущему у Лукоморья. Лукоморье («лука моря», то есть изгиб) - это реальное древнерусское географическое название местности, охватывающей дугой северо-запад Азовского моря.

Лукоморье Древней Руси: изгибы берега на северо-западе Азовского моря

Ни в одной восточнославянской сказке не говорится, что коты встречаются в Лукоморье. Однако анализ сказок с присутствием «кота учёного» показывает нам вполне определённую связь кота с морем.

В сборнике Афанасьева, в сказках сюжета «Мудрая жена» (№№ 216, 217 и 218) - кот покупается героем на родине почти задаром и дорого продаётся у моря. «А в том государстве про кошек и не ведали, а мышь да крыса всех крепко одолевала... Сиротинка взял мешок с золотом, распрощался с купцом и пошёл на взморье к корабельщикам» (№ 217). В сказках этого типа неясно, какое море имеется в виду, однако в сказке № 216 есть смутный намёк на горы: после продажи кота на чужбине, чудесным образом полученная жена на время отсутствия героя, чтобы на её красоту не польстился король, обращает себя в камень, а их с дураком жилище - в каменную гору.

В сказках № 146 и 147, «Семь Симеонов», южное море вырисовывается достаточно ясно: «Едут, едут между небом и землёй, пристают к неведомому острову... А Симеон меньшой взял с собою в путь сибирского кота учёного, что может по цепи ходить, вещи подавать, разны немецки штуки выкидывать... На ту пору царевна сидела у окна и завидела неведомого зверя, какого у них и не водилось отродясь». Из текста понятно, что обучение кота «немецким штукам» тяготеет к Балтике, а продажа, соответственно, - у далёкого южного моря, впрочем, может, и у Каспийского.

В сказке № 138, «Иван крестьянский сын и мужичок сам с пёрст, усы на семь вёрст», герой далеко от дома, у огненной реки, высоких скал и «пасти, разинутой от земли до неба» (то есть пропасти), убивает трёх змеев, старшую змеиху и трёх её снох, добывает коня и царевну, по ходу действия превращается в кота и «дружится с тамошними кошками». Хотя в этой сказке и нет моря, но, как было рассмотрено выше, огненная река, горы и пропасти указывают нам на Тавриду, и заметьте, в ней уже есть местные кошки.

В сказке № 215 герой «...добрался до синя моря, увидел славный большой дом...», в котором жили тридцать три сестрицы, у одной из них он прячет платье и женится на ней. Далее по сюжету он добывает кота-баюна в тридесятом царстве. Это агрессивное чудовище, скорее похожее на крупного зверя семейства кошачьих: «...за три версты стал его сон одолевать, он надевает три колпака железные... Кот-баюн прыг ему на голову, один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий - тут добрый молодец ухватил его клещами, сволок на земь и давай сечь прутьями; наперво сёк железным прутом, изломал железный - принялся угощать медным...» Эта сказка относится к типу «Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что». У Афанасьева приведено четыре таких сказки. В №№ 212 и 213 есть море и девы-лебеди со съёмными крыльями, из которых стрелец выбирает себе жену; в № 214 есть девы-лебеди. Выше мы уже рассматривали приуроченность дев-лебедей к Северному Причерноморью.

Кот встречается и в сюжете «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре». В сказке № 284 (похожей на былину) присутствует море, но животное упоминается мимоходом: «Другая сестра говорит: "Кабы меня взял Иван-царевич, я бы с собой привезла кота-баюна: кот-баюн сказки сказывает - за три версты слышно". Иван-царевич стоит, слушает: "Это не заслуга мне! Кота-баюна я и сам могу купить"». (Девицы живут далеко от царевича, но близ моря, женившись, он остаётся жить у жены, то есть кот находится у моря, впрочем, в этом сюжете неясно, какого.) В № 286 из той же серии о «трёх девицах под окном»: «"Гой, купцы-торговцы, люди бывалые! - говорит Иван-королевич. - Вы много морей изъездили... не слыхали ль где каких новостей?" Отвечают купцы: "На море-океане, на таком-то острове... золотой столб стоит, на нём золотая клетка висит, и ходит по тому столбу учёный кот; вниз идёт - песни поёт, вверх поднимается - сказки сказывает"».

В № 315 (сказка, похожая на былину), в Киеве Владимир-князь говорит Балдаку, сыну Борисовичу: «Сослужи мне службу великую: сходи за три девять земель, в тридесятое царство, к салтану турецкому; уведи у него коня златогривого, ... убей кота-бахаря, самому салтану турецкому в глаза наплюй».

Мы не рассматривали здесь сказки с сюжетом типа «Волшебное кольцо», в которых собака, кошка и змея помогают герою жениться на царевне и стать царём, потому что в них кот является главным действующим лицом. Это сказки, по большому счёту, о дружбе. В сборнике Афанасьева их всего 4 (№№ 103, 190, 191, 566).

Сказок, в которых кот является второстепенным персонажем и в которых говорится об удачной женитьбе на иностранной царевне - больше (9), и в них присутствуют разные сюжеты, но всегда они приурочены к морю, и в большинстве своём к горам, то есть к Северному Причерноморью, Тавриде и Лукоморью в том числе.

Там лес и дол видений полны,
Там о заре нахлынут волны
На брег песчаный и пустой
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из волн выходят ясных...

Если вы думаете, что речь здесь идёт о мифологических подводных жителях, вы ошибаетесь. Такое явление можно было наблюдать на берегах Азова в течение многих столетий.

В славянских языках словом лукоморье называли не только изгиб, «луку», залив, но и вытянутые равнины, болотистые луга, низменные берега. В таких местах долго лежит туман, скапливаются испарения, которые вполне могут вызывать зрительные иллюзии - видения. Именно по совокупности этих качеств берег в районе Гнилого моря - Сиваша - назвали Лукоморьем.

Фото времён ВОВ: Сиваш, древнее Лукоморье

"....и тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят..."

Всё Северное Приазовье имеет низкий, песчаный берег, бредёшь долго-долго, а вода - всё по колено, чтобы окунуться, порой уходишь так далеко, что берег еле видно. Разумеется, кораблям и лодкам в таком месте близко к берегу не подойти, они встают на якорь почти за горизонтом и люди с их бортов добираются до берега вброд. Кто же мог высаживаться на пустынный берег рано утром? Конечно пираты, так как купцы и регулярные войска предпочитали городские пристани. Древние авторы сообщают нам о таких пиратах, причём в основном это были местные, туземные, то есть арийские племена.

Берег Азовского моря, «Брег песчаный и пустой»

Скифам-иранцам не удалось подчинить себе тавров горного Крыма и родственных им приазовских меотов, которых Геродот называл «земледельцы», а Старбон уточнял: «меоты, земледельцы, но не менее воинственные, чем кочевники» (IА. С. 29, 44).

Впрочем, с другой стороны Крыма наблюдалась та же картина: «нормальной коммерции Ольвии и общению с Неаполем Скифским докучали "пиратствующие сатархеи", наносившие удары из опасного мелководного Каркинитского, или Тамиракского залива» (IА. С. 153, 154). То есть возвращение сатархеев, чьё название Трубачёв переводит с индоарийского как «семь уделов», и которые занимали весь север Крыма от Чёрного до Азовского морей, - и со стороны Чёрного моря выглядело так же, как и в Лукоморье - воины шли на берег по мелководью (IА. С. 272).

Однако со стороны Лукоморья картина была более грандиозной, величественной. Восходящее на востоке солнце било в глаза наблюдателю, стоящему на западном берегу Азовского моря. Усталые витязи медленно выходили из моря, а за их спинами поднималось огромное блистающее Светило...
Пушкин бывал в этих местах, однако нет сомнений в том, что ему не были известны все рассмотренные выше сказки. Знать точно, что многие волшебные сюжеты описывают именно данное побережье, он не мог. Но гений потому и гений, что интуитивно чувствует истину и выбирает правильный путь.

(мульт «У Лукоморья...»)

Заключение.

Возможно, некоторые читатели решат, что я напрасно «приземлила» волшебные сказки, лишила их обаяния таинственности, и делать этого не следует.

Настаивая на необходимости такого подхода к фольклору, я приведу слова русского философа П. А. Флоренского: «Отношение к святыне мне представляется таким образом: как цепкий плющ вьётся около дерева, так обвивает святыню миф. И как плющ, завивши своими гибкими плетями весь ствол, затем иссушает и душит его, сам занимая его место, так и миф, опутав собою святыню, скрывает и уничтожает её. Миф делает восприятие святыни опосредованным. И она от этого теряет собственную жизнь, теряет смысл сама по себе, выделив свой смысл, объективировав его в мифе. Святыня истлевает под придушившим её, заласкавшим её мифом, всё разрастающимся, и гибнет, губя с собою и миф, отныне лишённый соков жизни. Но как в лесу на прахе дерев растут плющи и на прахе упавших, без поддержкии дерев, плющей - дерева, так и в религии: мифы, лишённые опоры, сами падают, истлевают, обращаются в почву новых святынь» (Флоренский П. А. Культ, религия и культура. Богословские труды. Т. XVII. М., 1976. С. 54).

И действительно, восточнославянские сказки (в некотором смысле - мифы) в настоящее время интересуют только специалистов и детей, устная традиция передачи от поколения к поколению почти мертва. Какие новые святыни вырастут на прахе наших мифологических волшебных сказок, под которым погребены древние святыни, - зависит от нас, нашей памяти и знаний.

То удивительное мастерство, то есть язык, которым наши предки отражали в сказках свои мифопоэтические и многие другие познания, оценено по достоинству. Наступает пора оценить и сами эти познания, в том числе географические, этнографические, широко представленные в восточнославянских волшебных сказках.

Трудилась

QR код страницы

Больше нравится читать с телефона или планшета? Тогда сканируйте этот QR-код прямо с монитора своего компа и читайте статью. Для этого на вашем мобильном устройстве должно быть установлено любое приложение "Сканер QR кода".