Мачеха госпожа и падчерица рассказы истории. Мачеха

Каждый ребенок имеет безгранично уникальные способности приспосабливаться абсолютно ко всему. Конечно же, дети эгоистичны, кто-то в большей мере, а кто-то в меньшей, но они никогда не ответят злом тем людям, которые хорошо к ним относятся. Дети, в частности мальчики очень сильно хотят искренней любви, когда его любят просто так, ничего не требуя при этом взамен. В таких случаях мачехе нужно просто хорошо и с любовью относится к своему названому сыну.

Ситуация с отношениями между мачехой и падчерицей гораздо сложнее. Существует мнение, что девочке намного легче привыкнуть к появлению в собственном доме так сказать «новой» мамы, так как любовь со стороны папы удовлетворяет потребность в постоянной родительской любви. Но, все далеко не так просто, как это кажется на первый взгляд. Девочка ревнует очень сильно отца к мачехе, в особенности за то внимание и время, которое отец уделяет своей новой возлюбленной, а также, к тому месту, что значит в его жизни мачеха. Известно, что девочки намного тоньше чувствуют все сложности в сложившейся ситуации, возможную даже малейшую угрозу собственному благополучию и при этом, улавливают возникшую фальшь.

Во взаимоотношениях между дочерью и мачехой есть свои сложности, но самая основная заключается в требовательности мачехи к названной дочери. Некоторые люди придерживаются мнения, что потребовать можно только путём обиды или ущемления.

Согласно многолетнему опыту и исследованиям, не только психологи, но еще и сами родители пришли к выводу, что девочек можно воспитывать очень мудро без внесения каких-либо ограничений в их жизнь, а работая в первую очередь над собой. Для того чтобы названая дочь приучалась постепенно ко взрослой жизни, мачеха должна стать хорошей хозяйкой. Когда женщина убирает, готовит семейные обеды и ужины, хорошо общается с родственниками мужа, друзьями и коллегами, девочка все это видит и на подсознательном уровне начинает копировать поведение новой мамы.

С помощью такого метода совместного поведения, очень многие семьи смогли избежать большого количества самых различных проблем не только в воспитании детей, но и во взаимоотношениях друг с другом, как с мужем и женой.

Таким образом, для того чтобы добиться расположения дочери к мачехе, в первую очередь именно последняя должна делать первые шаги и не только своим поведением, но и поступками должна показывать заинтересованность в налаживании контактов.

Возможно вам также понравится:

Взаимоотношения тещи и свекрови
Измена жены как себя вести — советы психолога
Отношения после развода если есть ребенок
Муж не хочет второго ребенка — что делать
Как вернуть любовь мужа к жене — советы
Как полюбить своего мужа снова

У одного человека было две жены и от каждой жены по дочери. Он одинаково любил обеих дочерей, и в семье царили мир и согласие.
Но когда старшая жена умерла, младшая стала заботиться только о своей дочери и плохо относиться к падчерице. Ее родная дочка вкусно ела и красиво одевалась, а падчерица с утра до вечера трудилась да еще выслушивала за это брань.
Отец жалел старшую дочь, но не смел за нее заступиться, потому что боялся жены.
Как-то девочка заигралась с подругами и поздно вернулась домой. Злая мачеха заперла двери и не впустила ее. Падчерица до тех пор просила открыть ей, пока не охрипла, но мачеха настояла на своем.
Девочке пришлось провести ночь на улице и спать на покрытой росой траве.
Она простудилась от холода и сырости и тяжело заболела.
Опечаленный отец забросил все дела и ухаживал за дочерью, но стоило ему отлучиться, как мачеха и младшая сестра начинали осыпать бедную девочку бранью и оскорблениями.
Однажды отцу понадобилось надолго уехать. Перед отъездом он наварил котел риса и сварил яйцо для старшей дочери. Это подсмотрела младшая сестра и сразу же рассказала обо всем матери. Разъяренная мачеха прибежала, опрокинула котел с рисом, выбросила яйцо и выгнала падчерицу из дому.
Не зная, у кого искать защиты и помощи, бедняжка побрела куда глаза глядят.
Женщины в деревне сочувствовали ей и старались помочь кто чем мог - кто пищей, кто лекарством.
Когда девочка выздоровела, она ушла в лес, сделала там себе шалаш и вскопала возле него землю. Добрые люди помогли ей, и вскоре на ее поле заколосился рис, выросла кукуруза. Она завела свиней, кур, усердно трудилась и чувствовала себя счастливой.
Из лесу часто приходили дикие кабаны и портили посевы. Услышав однажды ночью шум и хрюканье, девочка ласково сказала им:
- Кабаны! Если вам хочется кукурузы, - ешьте початки, но не трогайте зеленых ростков: они ведь еще не выросли.
Кабаны послушались ее и с тех пор посевов больше не портили.
А однажды подкрался тигр и хотел схватить свинью. Почувствовав его приближение и услышав, как испуганно метались в хлеву свиньи, девочка сказала:
- Тигр, если ты пришел за свиньей, бери большую, но не трогай маленьких поросят. Они еще должны подрасти.
И тигр, присмирев, вернулся в лес. Но как-то ночью он явился снова и что-то выбросил из пасти возле самого домика.
- Через три дня насыпь на это место земли, а через шесть дней убери ее, - сказал он при этом.
Девочка послушалась тигра. Через шесть дней она разгребла землю и увидела целую кучу блестящего золота. С тех пор жить ей стало еще легче.
Отец девочки был очень опечален, вернувшись домой и не найдя дочери.
Как-то раз, когда он работал в поле, над его домом появилась ворона и прокаркала:
- Каррр, каррр… бери черный сундук и красный сундук, ступай за золотом дочки! Мачеха услышала это, очень удивилась и прогнала ворону. А мужу она сказала, будто ворона прокаркала: «Бери лопату с черной ручкой и лопату с красной ручкой, ступай хоронить дочь!» Отец перепугался, а наутро чуть свет взял лопаты и отправился в лес искать девочку. Всю дорогу он плакал. То-то он был удивлен и обрадован, когда увидел, что девочка здорова и добра у нее полон дом! Радуясь встрече, отец и дочь проливали счастливые слезы.
Вернувшись, отец рассказал всем историю своей дочери. А мачеха, узнав о богатстве, почувствовала зависть. Она тут же отвела дочь в лес, построила для нее дом, пригнала ей свиней, принесла зерна. Она помогла ей обработать поле, а когда на нем показались всходы, оставила дочь одну и вернулась домой.
Ночью лесные звери пришли на поле лакомиться. Девочка бранила их, как умела, но пойти прогнать боялась. Видя это, звери осмелели, и вскоре от посевов не осталось и следа.
Затем, почуяв запах свиней и кур, пожаловал тигр. И стал приходить каждую ночь. Девочка дрожала от страха, забившись в угол, и боялась заснуть. А тигр, расправившись со скотиной, пробрался в дом, растерзал девочку и улегся спать.
На следующее утро к дому, где жили муж с женой, прилетела ворона и, усевшись на заборе, прокаркала:
- Каррр, каррр… бери лопату с черной ручкой и лопату с красной ручкой, ступай хоронить дочь!
Жена подумала, что ворона лжет, взяла камень и прогнала ее. Когда муж вернулся, она сказала ему, будто ворона прокаркала: «Бери черный сундук и красный сундук, ступай за золотом дочки!» Муж поверил, приготовил сундуки и вместе с женой отправился в лес. Но возле дома было тихо, скотина исчезла. Отец бросился осматривать все вокруг, а мачеха сразу вбежала в дом. Увидев на полу что-то желтое, она ткнула палкой тигра. Тот проснулся, набросился на мачеху и растерзал ее..

Вышла злая баба замуж за бедняка, у которого была дочка по имени Марица. Родилась у той бабы и своя дочь, и стала мать ее лелеять и беречь пуще глаза. А падчерицу, прилежную да послушную, терпеть не могла, ругала ее, мучила и била, а чтобы поскорее со свету сжить, кормила ее, как собаку, всякими объедками, готова была змеиным хвостом ее угостить, кабы он случился под рукой; а спать клала ее в старое корыто.

А Марица растет себе кроткой да работящей, и собою вышла куда краше и пригожей родной дочки. И задумала мачеха падчерицу со двора согнать.

Вот посылает она свою дочь и падчерицу шерсть отбеливать; дочери дала белую шерсть, а падчерице - черную. «Коли твоя шерсть не станет такой же белой, как у моей дочки, лучше домой не возвращайся, все равно выгоню!» - пригрозила она Марице. Запечалилась бедная сиротка, заплакала, да и говорит, что не сможет она такую работу выполнить, но мачеха и слушать ничего не хочет. Поняла падчерица, что мачеху не разжалобишь, взвалила на спину узел с шерстью и, обливаясь горючими слезами, побрела за сестрой. Вот подошли они к реке, сбросили наземь свою ношу и стали шерсть отбеливать. Только они взялись за дело, как откуда ни возьмись девушка, белолицая да красивая, и ласково так говорит:

Здравствуйте, подружки! Не пособить ли вам?

Мачехина дочь и отвечает:

Очень мне нужна твоя помощь, моя шерсть и так белая, а вон у нашей падчерицы ничего не получается.

Подошла незнакомая девушка к печальной Марице и говорит ей:

А ну, дай-ка! И оглянуться не успеешь, как твоя шерсть побелеет.

Принялись они вдвоем теребить ее да мыть, и черная шерсть в мгновение ока стала белее снега. Только они закончили работу, как белолицая подружка куда-то исчезла. Подивилась мачеха, увидев белую шерсть, и сильно озлобилась - ведь не за что теперь выгнать падчерицу из дому.

Настала лютая зима. Ударили морозы. Злая мачеха все думает, как бы бедную падчерицу погубить. Раз приказывает она Марице:

Возьми корзинку, ступай в горы и набери там спелых ягод к Новому году! Не найдешь ягод - лучше оставайся в горах.

Закручинилась бедняжка, заплакала, да и говорит:

Где мне, горемычной, взять в такой трескучий мороз спелых ягод?

Да все напрасно - пришлось ей взять корзину и в горы идти.

Вот идет она, вся в слезах, а навстречу ей двенадцать юнаков. Девушка учтиво с ними поздоровалась. Юнаки ответили ласково и спрашивают:

Что ты плачешь, милая девица, и куда по снегу путь держишь?

Рассказала им девушка про свою беду.

Юнаки и говорят:

Мы поможем тебе, если угадаешь, какой месяц в году самый лучший.

Все хороши, но все же март самый лучший, потому что несет нам надежду, - ответила Марица.

Юнакам понравился ее ответ, и они сказали:

Иди вон в ту солнечную долину и бери там ягод, сколько твоей душе угодно.

Принесла Марица мачехе к Новому году чудесных ягод и рассказала, как ей помогли те юнаки, что встретились в горах.

Через несколько дней, когда немного потеплело, говорит мачеха своей дочери:

Ступай и ты в горы по ягоды; коли уж нашей замарашке встретились юнаки и были с ней так ласковы, то тебя и подавно чем-нибудь одарят.

Принарядилась дочка получше, взяла корзину и поспешила в горы. Идет веселая, довольная. Навстречу ей двенадцать юнаков, а она и говорит им кичливо:

Покажите-ка мне, где растут ягоды. Показали ж вы нашей падчерице.

Юнаки отвечают:

Хорошо. Только раньше отгадай, какой месяц в году самый лучший.

Все плохие, а март хуже всех, - не задумываясь, ответила мачехина дочь.

Только она это проговорила, как вдруг густые тучи заволокли небо, и на нее обрушились разом все громы и молнии. Бросилась она бежать, да и бежала до самого дома, чуть дух не испустила. Юнаки-то были двенадцать месяцев.

Между тем по всей округе пошла молва о доброте и красоте Марицы, и один богатый барин послал передать мачехе, что в такой-то день придет он со своей свитой сватать девушку. Зависть взяла мачеху, что такое счастье привалило ее падчерице, а не дочке, и, не сказав сиротке ни слова, решила выдать за барина свою дочь.

Вот пришел назначенный день. Бессовестная мачеха пораньше прогнала падчерицу спать в корыто. Прибралась в доме, приготовила ужин, принарядила свою дочь и посадила ее за стол с вязаньем. Наконец прибыли сваты, мачеха радушно встречает их, ведет в дом и говорит, на дочку указывая:

Вот моя милая падчерица.

Но тут оказался петух, он как закричит во все свое петушиное горло:

Кукареку, красавица Марица в корыте! Кукареку, красавица Марица в корыте!

Услышали сваты петушиный крик и велели привести настоящую падчерицу. А как ее увидели, то и глаз не могли отвести - такая она была пригожая да приветливая. В тот же вечер увезли ее с собой. А злая мачеха со своей дочерью осрамились перед всем светом.

И жила Марица счастливо со своим мужем и со всей своей семьей до глубокой старости, и умерла она легкой смертью, потому что дружила с волшебницей-вилой и всеми двенадцатью месяцами.

У одного крестьянина умерла жена, оставив единственную дочь. Спустя год после траура он женился на вдове, у которой тоже была дочь.
Мачеха невзлюбила падчерицу, заставляла ее работать по дому и пасти корову. А родную дочь холила, лелеяла, поила сливками.
Падчерица была проворная, красивая, с косами, как вороново крыло, с блестящими, как ежевика, глазами. Сколько бы дел на нее не наваливала мачеха, она быстро и легко с ними справлялась. Чтобы заставить ее снова трудиться, мачеха смешивала пшено с просом и приказывала:
- Разбери, да побыстрей!
Но к девушке прилетали птицы и помогали ей за то, что она была доброй и всегда им высыпала крошки за окно.
Падчерица ходила босая: ей не во что было обуться.
Как-то раз, пригнав корову с пастбища, она пошла к сосе-| дям и спросила:
- Нет ли у вас обрезков кожи?
Соседи дали ей кусочки кожи, подобрав их по цвету; падче-рица смастерила красивые чувяки. Но их носить пришлось ей только один день. Выгоняя коров из леса, она где-то в кустах потеряла чувяк. Девушка вернулась домой в слезах.
Потерянный падчерицей чувяк нашел царский сын, который охотился в лесу. Понравился ему простенький чувяк, сшитый умело и отделанный тонким узором. Он догадался, что его носила красивая девушка, видимо, с маленькой ногой.
«Я женюсь только на той, которая носила этот чувяк, кто бы она ни была!» - решил юноша и пошел разыскивать девушку, потерявшую обувь. Он зашел и в тот дом, где жила падчерица. Увидела она чувяк и, конечно, узнала. Только что она собра-лась крикнуть: «Это я потеряла!» - как мачеха, догадавшись, что знатный гость пришел неспроста, ударила падчерицу по гу-бам, не дав промолвить слова, а сама обратилась к юноше:
- Это чувяк моей дочери-рукодельницы. Она потеряла его и долго искала, но не могла найти.
Тогда царевич сказал, что поклялся не жениться ни на ком, кроме той, кому чувяк окажется по ноге. Он договорился с ма-чехой, просватал ее дочь, и они назначили день свадьбы.
А мачеха, на всякий случай, отобрала у падчерицы и второй чувяк.
Наступил день свадьбы. Начали надевать невесте чувяки, но напрасно - они ей были малы. Все же с большим трудом её обули, а чтобы прикрыть её короткопалые руки, мать накинула на неё длинную шаль.
Приехал жених с дружками. После угощения невесту вывели во двор. Тут же стояла лошадь с позолоченным седлом, на которую посадили невесту.
Мачеха прогнала падчерицу в сад, чтобы она не попалась на глаза царевичу. Бедняжка села на качели из виноградной лозы и, роняя слезы, запела:

С рукой короткопалой,
С разлапою ступпей
Сидит на скакуне лихом.
А та, чьи пальцы тонкие
И маленькие ноги,
Качается, качается
И слезы льет тайком.

Царевич, услыхав эту песню, подошел к невесте, откинул шаль и увидел её безобразные руки. Стянув чувяки, он увидел её толстые ноги. Тут царевич догадался, что его обманули. Он прошел в сад и попросил девушку, которая качалась на лозе, примерить чувяки. Они оказались ей как раз впору. Тогда ца-ревич запел:

Пусть та короткопалая,
С разлапою ступней
Не покидает дом
А та, чьи пальцы тонкие
... И маленькие ноги,
Со мной уедет вместе
На скакуне лихом.

Потом он ссадил с коня дочь мачехи, вместо нее посадил падчерицу и привез её во дворец.

До шестого класса у меня всё было хорошо. Мы с мамой и папой жили в трёшке в одном некрупном городе. С нами жил котик Косик.

Я училась "на отлично", радовала родителей победами в разных конкурсах. Они работали, приносили в дом сладенькое. Мы любили друг друга. И нашего кота. Конечно, иногда мы ссорились, но быстро мирились.

А потом...

Двадцать седьмого августа они поехали в деревню. На пять дней. Я должна была собраться в школу сама. Я умела вести хозяйство, поэтому спокойно осталась на пару с котом. Я бы никогда не отпустила бы их, если бы знала...

Они не вернулись из этой поездки. Водитель фуры не справился с управлением. Наша легковушка и мама с папой превратились в единый ком крови и металла. Даже хоронить уже было некого.

Прошёл месяц. Я не попала в детдом. Меня забрала к себе любимая учительница музыки.

Оформила опекунство.

Прошло около года. Я очень сильно заболела. Дальше в реальном времени.

Мне очень плохо. Хронический бронхит дает о себе знать. Получая в полной мере удовольствия от астматического синдрома, я не сплю. На завтра у моей новой "мамы" запланирована встреча с подругами. Платье наглажено, торт готов, мясо в маринаде. Марина Евгеньевна крепко спит.

Теперь я сплю. Просыпаюсь вечером. Марина Евгеньевна не будила меня в школу. Что ж, спасибо. Гости уже здесь. Нет сил наряжаться. Иду в ванную. Хоть умыться.

Они сидят на кухне. Людмила Алексеевна, учитель русского языка и литературы, и Ирина Олеговна, учитель биологии. Заметили. Умылась. Вышла. Поздоровалась. Всё как в тумане. Ирина Олеговна заметила хворобу.

Я не стану пересказывать наш диалог. Скажу только, что она точно поставила диагноз и назначила лечение, а потом позвонила дочери-терапевту и проверила свои предположения. Лечить они начать решили сразу после ужина.

Это будет просто. Выпила таблетки и всё, только зачем после ужина, могли и сразу выдать.

Ирина Олеговна взяла со столика какую-то ампулу и наполнила её содержимым шприц. Я, видевшая все её манипуляции тихонько завыла.

– Ну что ты?! Это совсем не больно, – сказала женщина с детской нежностью. Она, не долго думая, стянула с меня белые пижамные штанишки.

– Не надо, пожалуйста, не надо. Мне страшно, я боюсь. Не трогайте меня, пожалуйста. Не трогайте, а то... Я вам устрою. Не трогайте, это больно. Нет, не надо. Не надо, пожалуйста. Я не хочу, – мой голос становился всё громче и громче, пока не сорвался на крик. Она резко взмахнула рукой и ударила меня по месту будущей инъекции.

– За что вы меня так, мне ведь бооольно...

Марина Евгеньевна и Людмила Алексеевна тем временем постарались уложить меня на диван. Надо сказать, что я с раннего детства до ужаса и обмороков боюсь уколов и прививок. Конечно, и в этот раз страх уже сжимал горло и я начала плакать навзрыд, не подпуская к себе учителей. Они начали меня уговаривать:

– Ну что ты?! Это почти не больно, чуть-чуть только потерпеть и всё.

– Я аккуратно уколю.

– У неё рука лёгкая, на себе проверено, – выпалила Людмила Алексеевна и густо покраснела. Ирина Олеговна засмеялась:

– Молчи, трусиха, и так Александра ведёт себя интересно, ей только твоего положительного примера не хватало.

Людмила Алексеевна молчала и всё гуще заливалась краской. Марина Евгеньевна прикрыла её от меня своей спиной и что-то тихо нашёптывала.

– Мне это надоело! -вскипела Марина Евгеньевна и повалила меня на диван.

– Не позволю, – крикнула Людмила Алексеевна и выбила шприц из рук биологички. Последняя стояла и искренне не понимала происходящего.

– Ненормальные, истерички, трусихи, – ворчала Ирина Олеговна. Она заставила Марину Евгеньевну положить меня к себе на колени, а Людмилу Алексеевну – держать ноги. Последняя под укоряющим взглядом Ирины Олеговны приспустила труселя.

И вновь началось. Она взяла какую-то ампулу со столика с желтоватой жидкостью и наполнила ею шприц. На этот раз я разглядела, что это был за шприц. Страшный такой, с ужасной острой иглой. Жидкость заполнила его почти весь. Страх мурашками пробежался по всему телу. Сердце бешено забилось, а дыхание стало чаще. Она стащила мои белые высокие трусы до колен и протёрла место будущей инъекции. Страх, сковавший тело, заставил меня спрятать голову в подушку. Ватка с медицинским спиртом (о, этот запах я узнаю из тысячи) скользнула по коже. Через секунду в попу впилась игла. Я заплакала.

Я терпела как могла, но две предательские слезинки скатились по моему лицу и впитались в подушку. Женщина медленно ввела раствор, извлекла иглу.

– Ну всё! – сказала Ирина Олеговна и вернула трусы на место. Боль начала потихоньку тупеть и отступать. Пижамка тоже вернулась.

Людмила погладила меня по спине и похвалила за "храбрость". Это её ласка вынудила меня вновь заплакать. Спустя несколько минут я уснула.

Они остались ночевать, и следующее утро началось с уколов. Целых два. Анальгин и антибиотик. Больно очень.

Днём Марина Евгеньевна вернулась домой одна. Колоть следовало ей. Я устроила истерику и бегала от неё по дому. Она не выдержала и позвонила Ирине Олеговне.

Через час в квартиру влетела фурия.

– В чём дело?! – вскричала она с порога.

– Ну, Ира, ну не поддаётся она мне!

– Развели тут! Безобразие! – она ещё много нелестного произнесла в наш адрес, пока раздевалась и мыла руки.

Марина Евгеньевна стояла и молчала, а я тем более старалась не привлекать к себе внимания.

Однако Ирина Олеговна не обошла нас вниманием, ни которую.

– Что будем делать? – не выдержала Марина Евгеньевна.

– Наказывать...

– Ира, не надо.

– Надо, Марина, надо!

– Не стоит, она и так натерпелась, пожалей девчонку.

– Я её и так накажу, – махнула рукой Ирина Олеговна: – ей и уколов хватит за глаза, а вот тебя мы сегодня будем воспитывать, – и улыбнулась.

– Ира, ты ведь шутишь, правда? Ты ведь не будешь меня наказывать? Мне одного раза хватило, Ириша, я всё осознала тогда ещё.

– Ну, если осознала, тогда коли сама!

– А вот так!

– Ну, нет, Саша же плачет и сопротивляется. Мне же жалко её.

– Если жалко, я сама сделаю этот несчастный укол, но накажу тебя.

– Ну, Ииирааа!

– Да сорок лет, как Ира! Решай и побыстрее!

– Ну, хорошо, наказывай, только Сашу не обижай.

– Обеим достанется, трусихи! Ложись, Александра, и оголяй своё мягкое местечко, лечить буду, пока совсем не озверела.

– Ииирииинааа Олеееговна, может не надо, может таблеточками лучше.

– Надо, Александра, надо. Погляди, как Марина Евгеньевна ради тебя старается, даже свою попу уже в уголочек спрятала, боится, знает, чем дело кончится. Ложись скорее, некогда мне тут размусоливать и сказки тебе рассказывать.

– Пожалуйста, не надо!

– Быстро!

И снова началось. И ватка, и иголка, и желтоватая жидкость – страшно. Хлопок, повышенная чувствительность, боль, слёзы.

– Не плачь, моя хорошая, не плачь. Всё-всё, я уже почти закончила. Чуть-чуть осталось, потерпи.

Она закончила, посадила меня и обняла крепко-крепко.

– Хватит, хватит, не нужно так убиваться, это всего лишь один укольчик, Солнышко, я же аккуратно делаю, почти и не больно. Ну, что ты, Сашенька, не плачь. Золотая ты моя, трусишка маленькая.

Ирина Олеговна ещё немного поуспокаивала меня и обратилась к Марина Евгеньевне:

– Так, что же, Марина, ждёшь наказания то?

– Угу, – расстроилась она.

– Боишься?

– Как наказывать буду знаешь?

– Ну и как?

– Как в прошлый раз.

– А витаминками. Время осенней поддержки иммунитета. Меняйтесь с Александрой местами.

– Ира, ты серьёзно? Может ну их, витамины эти. У меня и так иммунитет хороший, – повеселела Марина Евгеньевна.

– Нет, девушка, надо. Неделька страданий и всё, иммунитета на всю зиму хватит.

– Ира, лучше выпори на раз, не надо меня неделю мучить! Прошу, – запричитала несчастная.

– Нет, Маринушка, давай, ложись на животик, поднимай юбочку, спускай трусики. Всё, надоели твои вздохи, бегом.

Марина Евгеньевна выгнала меня с дивана и улеглась.

– Ну, чего, чего ты так сжалась? Каждую весну и осень и я, и ты, и Люда делаем это, никто ещё не умер. Расслабься, а то больно будет. Марина, ты же взрослая женщина, хватит трястись.

Я постаралась как можно скорее выйти, чтобы не видеть эту душераздирающую сцену.

Я сидела на кухне, когда туда впорхнула сияющая Ирина Олеговна, а Марина Евгеньевна скрылась в ванной.

– Так, Александра, мы сейчас с тобой чай пить будем, говорят, успокаивает.

Она поставила на стол две чашки.

– А Марина Евгеньевна чай не будет разве?

– А ей сейчас не до чаепитий, ещё минут десять себя жалеть будет, а потом выйдет заплаканная, и мы её жалеть начнём, а пока чайку выпьем.

Она осталась на ночь.

И так ещё пять дней. Утром, днём и вечером Ирина Олеговна, каждый раз уламывая меня, колола антибиотики, а иногда и жаропонижающее. По вечерам ещё она мучила Марину Евгеньевну, которая уже на следующий день забыла выгнать меня из комнаты и отчаянно ревела.

Ещё два дня Марина Евгеньевна страдала в одиночку.

А потом Ирина Олеговна решила укреплять и мой иммунитет. Я побегала пару дней, скрывалась в подъезде, уходила в гости, оставалась на ночевку. А в среду Ирина Олеговна во время биологии попросила меня остаться после урока. Так как биология была последней, то и спешить мне было некуда. Ну кто же знал, что она такое придумает!

– Так, моя любимая ученица, расскажи-ка мне, пожалуйста, что ты знаешь о водорастворимых витаминах.

Я завалив проверочную по витаминам, стала рассказывать, не замечая подвоха.

– Молодец, а теперь скажи мне, важен ли витамин С для организма.

– Разумеется.

– Так от чего же ты бегаешь, от счастья то своего?!

– Я и не бегаю от счастья, я бегаю к нему)

– Александра, зубы мне не заговаривай, заголяйся и ко мне на коленочки.

– Сейчас???

– Нет, я сначала лекарство в шприц наберу, потом ляжешь.

– Ну не здесь же, Ирина Олеговна! – почти заплакала я.

– А где же ещё, ты ведь от меня бегаешь!

– Я больше не буду, честно, только не здесь, пожалуйста...

– Здесь! Наука тебе будет!

– Ну, Ирина Олеговна!

– Так, всё! Я запираю дверь и ты замолкаешь, тебе ведь не нужна огласка?!

– Отлично! Давай, иди в конец класса, там тебя не видно будет.

Она надела перчатки и набрала абсолютно прозрачную жидкость, кубик.

– Укладывайся, красота моя, низковато, конечно, но что поделаешь!

Молча повинуясь, я получила самый позорный и тихий укол в своей маленькой жизни. И до чего же болючий, а кричать – нельзя! И обидный! И так ещё 6 уколов, прямо в кабинете! И больно, и стыдно, и обидно.

Зато потом Ирина Олеговна переоформила опеку на себя, через время удочерила. Так у меня появилась заботливая вторая мама(всё-таки "мачеха" – очень неприятное слово). Только болеть я теперь боюсь, ведь каждый раз, заболевая, я прохожу унизительно-болезненную процедуру лечения.

Текст большой поэтому он разбит на страницы.